Бог не нуждается в наших словах, которые бы напоминали о том, чего мы желаем. Поэтому, когда мы молимся, нет нужды в том, чтобы мы говорили.

Когда же мы обращаемся с молитвой к Богу, слова имеют то значение, что с их помощью мы или надоумливаем самих себя, или же благодаря нам припоминают и учатся другие.

Мы отмаливаем грехи и пороки, предоставляя решать Всевышнему, что может значить и то, и другое.

Молиться: домогаться, чтобы законы Вселенной были отменены ради одного, и притом явно недостойного просителя.

Молитва сводится к следующему: каждый за себя, а Господь Бог за нас.

Многие приходят в церковь, произносят тысячи стихов молитвы, и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы: как же ты хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву?

Мы обращаемся к Богу лишь для того, чтобы получить невозможное.

Зачем же нам просить и молить, да приидет Царство Небесное, когда нам приятен земной плен? Зачем, в часто повторяемых молитвах, мы просим о скором наступлении дня Царства, когда сильнее и пламеннее желаем работать здесь, на земле, диаволу, нежели царствовать на небе со Христом?

Порой хочется молиться о существовании Бога!

Все события на свете — ответы на молитвы, в том смысле, что Господь учитывает все наши истинные нужды. Все молитвы услышаны, хотя и не все исполнены.