Мы делаем вид, будто нам лень завоевывать славу, и при этом лезем из кожи ради ничтожной корысти.

Корысть еще более слепа, чем любовь.

Мало славы служить из одной корысти; нет… послужи ка ты… под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести.

Он много бы дал ей за то, чтобы она любила его не за то, что он ей дает.

То, что мы принимаем за добродетель, нередко оказывается сочетанием корыстных желаний и поступков, искусно подобранных судьбой или нашей собственной хитростью; так, например, порою женщины бывают целомудренны, а мужчины — доблестны совсем не потому, что им действительно свойственны целомудрие и доблесть.

Одних своекорыстие ослепляет, другим открывает глаза.

Корыстолюбие редко любовь побеждает.

Если у человека появится хотя бы одна корыстная мысль, его твердость обернется малодушием, его знание — безрассудством, его милосердие — жестокостью, а чистота — порочностью. Вся жизнь его будет загублена. Вот почему древние считали бескорыстие величайшим достоянием. Тот, кто обладает им, вознесется над целым миром.